Тайна бриллиантовых колец
Пол Картер








Хал и Мойра встретились в затерявшейся на окраине ювелирной лавке, когда пришли вернуть продавцу обручальные кольца. Хотя они впервые видят друг друга, их жизни неразрывно связаны…






Пол Картер

Тайна бриллиантовых колец



В трех милях от центра города, где начинаются закусочные, автомойки и хозяйственные лавки, налево от шоссе ответвляется неширокая дорога. В развилке — треугольный пустырь, заросший высокой и уже высохшей травой. Низкая кирпичная стена отделяет его от старой автостоянки. Между стеной и шоссе ютится магазинчик. Над потемневшим от времени фасадом вспыхивает неоновая вывеска ЮВЕЛИРНЫЙ МАГАЗИН «ГОЛУБОЙ БРИЛЛИАНТ». Однако, если зайти с боковой улочки, становится ясно, что деревянный фасад маскирует пыльный сборный домик из гофрированной жести.

Хал Джорберг дождался просвета в потоке автомобилей, пересек три полосы шоссе, на считанные дюймы разминувшись со своей гибелью, и едва не врезался в кирпичную стену. Секунду спустя из боковой улочки вывернул старый «крайслер» и остановился между «мустангом» Джорберга и рядом стоящим «рено». Дверца «крайслера» распахнулась, показались две стройные женские ножки.

Хал быстро осмотрел незнакомку. Короткая стрижка, ухоженные темные волосы. Простой и элегантный жакет, наверняка сшитый на заказ. Выразительные скулы, темно-синие внимательные глаза, от которых наверняка не укрылся безумный поступок Хала.

Он приветливо улыбнулся: гамбит разыгран.

— В чем дело? — поинтересовалась незнакомка. Голос ее можно было бы назвать восхитительным, не окажись в нем столько иронии. — Вы только что вернулись из Сибири или с каких-нибудь других просторов?

Улыбка Джорберга стала менее радостной. Ее слова напомнили Халу о выложенной бархатом коробочке, что лежала в кармане пиджака.

— Э-э… да, что-то вроде того.

— Так вот, времена изменились.

Она прошла мимо него и открыла звякнувшую колокольчиком дверь магазина. Хал направился следом, чувствуя себя немного глупо.

Продавец за прилавком решил, что они пришли вместе, и просиял:

— Чем могу служить?

— Я хочу продать это кольцо, — ответила женщина.

«Так и я тоже», — подумал Хал. Выуживая из кармана коробочку, он деревянным голосом повторил ее слова:

— Я хочу продать это кольцо.

Их коробочки оказались одинаковыми, кольца внутри тоже: семь маленьких бриллиантов образовывали цветок.

— Куплены, как я вижу, здесь, — отметил продавец. Он снял ювелирные очки, надел обычные, выдвинул ящичек с чеками и принялся их перебирать. — Верно, м'с (он проглатывал «с», так что слово могло оказаться как «мисс», так и «миссис»). М'с Мэдисон. Кольцо вас не удовлетворило, м'с Мэдисон?

Хал мысленно простонал. Мэдисон… Ну почему у нее и фамилия такая же, как у…

— Полностью удовлетворило, — ответила женщина. Ее тон подразумевал, что мужчина, подаривший ей это кольцо, удовлетворил ее в гораздо меньшей степени.

— Понятно, — вежливо отозвался продавец, перебирая чеки. — И мистер э-э… Джорберг? — Он произнес «дж», как «и». Женщина бросила на Хала быстрый удивленный взгляд:

— Быть такого не может! Послушайте, — продолжила она, глубоко вдохнув, — я никогда в жизни вас не видела, и это не мое дело… Но… — Ее голос дрогнул. — Я только что порвала с парнем по имени Хал Джорберг. — Она произнесла его фамилию правильно, через «дж».

— Но ведь это мое имя, — изумленно произнес Хал, ощущая, как по коже пробегает легкий холодок. — И я тоже только что порвал отношения с девушкой, у которой такая же фамилия — Мэдисон. Мойра Мэдисон.

— Но ведь так зовут меня! — возмутилась незнакомка. Тут до нее дошла абсурдность совпадения, и она рассмеялась теплым, мягко берущим за душу смешком. Хал не выдержал и тоже рассмеялся. Продавец позволил себе полную достоинства улыбку.

— Ерунда какая-то, — вновь заговорила Мойра. — Хал Джорберг, за которого я… собиралась замуж… — Ее улыбка погасла. — Он ростом шесть футов четыре дюйма и весит двести сорок фунтов. Слишком упитан и не занимается спортом, иначе смотрелся бы настоящей белокурой бестией. Он совсем на вас не похож. И уж на «мустанге» точно не ездит.

Джорберг так и не понял, то ли это комплимент, то ли насмешка. Поразмыслив по-мужски, он решил, что последнее вернее.

— А моя Мойра, — начал было он, и тут же поправился: — Мойра Мэдисон, с которой я был обручен, вообще не водит машину. Она темнее вас, немного ниже ростом, и… — он позволил себе одобрительный взгляд, — фигура у нее не столь хороша, как у вас. Она живет в двухэтажном доме на Элм-стрит.

— Но ведь там живу я! — воскликнула Мойра. — Что за чудеса? Послушайте, а вы живете на Риджуэй-драйв?

— Да. Дом 1172. — Хал порылся в карманах и вытащил водительские права; Мойра оказалась более проворной: она уже выложила на прилавок свои.

Имя и фамилия. Дата и место рождения. Адрес. Подписи. Все совпадало.

— Чтоб мне провалиться! — Он снова взглянул на Мойру Мэдисон, потом на цветное фото на ее правах. Там была изображена сегодняшняя, а вовсе не та, которую он в гневе покинул всего час назад. Фото на его документах демонстрировало не белокурую бестию, а грубоватое лицо и редеющие русые волосы Хала. — Послушайте, может нам чего-нибудь выпить и попробовать с этим разобраться?

— Если кофе, то да, — резко ответила женщина, — хотя и такая перспектива меня мало привлекает. Но мне тоже хочется выяснить, в чем же дело. Тут неподалеку есть закусочная.

— Извините, — вмешался в разговор продавец. — Так вы желаете оставить кольца?

— Ах, да. — Замерзшие мозги Хала начали понемногу оттаивать. — А можно… можно взглянуть на бланки заказов?

Продавец выложил листки на прилавок:

— Пожалуйста. Вот это было куплено двадцать третьего марта мистером Харольдом Йорбергом. Треть суммы уплачена сразу, а остаток, как вы видите, составляет…

— Я заплатил наличными! — выкрикнул Джорберг, словно уличая коротышку-продавца в мошенничестве.

Женщина предупреждающе наступила Халу на ногу:

— Возможно, другой Хал Джорберг купил его в рассрочку, — небрежно заметила она. — Давайте разберемся. Это кольцо было оплачено чеком от Харольда Джорберга, выписанным на… мое имя для оплаты в магазине «Голубой бриллиант».

— Обычно мы не принимаем такие чеки… — начал продавец.

— Но он сделал это вовсе не так! — прервала его Мойра. — Он пошел в банк, снял там наличные и сказал, что я могу пойти и купить кольцо, какое захочу. Вот тогда у меня и появились первые сомнения на тот счет, стоит ли за него выходить. — Она повернулась к Халу. — Пойдемте. Кажется, я уже не прочь выпить чашечку кофе.

Хал взял коробочку с кольцом и сунул ее в карман. Мойра тоже убрала свою. Колокольчик на двери прозвенел им на прощание.

— Подъедем? — предложил Хал, распахивая дверцу своей машины.

— Нет уж, спасибо. Я видела, как вы ее водите, — ответила Мойра и зашагала по улочке уверенной, пружинящей походкой спортсменки. Джорберг с некоторой робостью последовал за ней, вновь восхищаясь ее великолепными ногами.

Он догнал ее на перекрестке и предложил руку.

— Смотрите на дорогу, — предупредила она, отстраняясь. Пройдя по крошащемуся тротуару мимо магазинчика автомобильных запчастей, они поднялись на четыре ступеньки к стеклянной двери закусочной. Она вошла быстрее, чем Хал успел коснуться дверной ручки. Немного раздраженный, он уселся рядом с Мойрой в одной из кабинок, обшитой деревянными панелями.

— Чего принести? — крикнул им из-за прилавка темноусый мужчина, перекрывая гул голосов других посетителей.

— Кофе. Черный, — отозвался Хал и повернулся к Мойре. — А какой предпочитаете вы?

— Какой угодно, — ответила та, роясь в сумочке. Хал автоматически вытащил зажигалку — сам он не курил — и поднес ее даме. Тут он увидел, что она достала не пачку сигарет, а трубку. Его Мойра никогда бы так не поступила.

— Ах, вот как… — пробормотал он, пряча зажигалку. Мойра чиркнула деревянной кухонной спичкой о нижнюю поверхность стола. «Такой жест, подумал он, — совсем не соответствует ее туалету».

Продавец принес им кофе в больших глиняных кружках. Мойра раскурила трубку и сделала добрый глоток жидкости цвета хаки.

— Итак, у вас есть какие-нибудь идеи?

— Давайте разберемся. — Джорберг принялся загибать пальцы. Эту его привычку Мойра — другая Мойра — терпеть не могла. — Первое: мы, то есть Хал, которого вы знаете, и я, родились в одном и том же месте, в одно и то же время и живем по одному адресу. Второе: это же верно для вас и для Мойры, которую знаю я. Третье: другой Хал, похоже, заплатил за два кольца — за одно чеком, для вас, и за другое одну треть в рассрочку; в магазине же кольцо, купленное в рассрочку, числится за мной. Четвертое: я знаю, что свое кольцо купил в этом же магазине за наличные и заплатил полную стоимость сразу…

— И я тоже, — прервала его лекцию Мойра и нахмурилась, что-то вспомнив. — Какими банкнотами вам выдали деньги в банке?

— Какими?.. Сотнями, полусотенными, парой десяток и пачкой двухдолларовых. Кто-то до меня выгреб у кассира все мелкие банкноты.

Она порывисто поднесла трубку ко рту и приняла задумчивый вид.

— Именно такой набор банкнот вручил мне Хал — тот крупный блондин, не вы. Мне особенно запомнились двухдолларовые[1 - Двухдолларовые купюры выпускалась однократно ограниченным тиражом. В основном разошлись по коллекциям и широкого хождения не имеют. — прим. ред.].

Джорберг отхлебнул горького черного кофе.

— Альтернативные вселенные, — негромко пробормотал он.

— Альтернативные что?

— Иные миры, некоторые из которых сильно отличаются от нашего. Другие же в точности, как наш, за исключением какой-нибудь мелочи. Старая идея научной фантастики.

— Я не читаю фантастики. — По ее тону он заключил, что фантастику она вообще не одобряет.

Наступило неловкое молчание. Мойра нарушила его, развернув на столе бумажную салфетку.

— Посмотрим, сложится ли какая-нибудь картина.

Она достала фломастер и начала писать аккуратными заглавными буквами:






ХАЛ-А (ВЫ): ЗАПЛАТИЛ НАЛИЧНЫМИ ПОЛНОСТЬЮ. МОЙРА-А: ВЕРНУЛА КОЛЬЦО (ВАМ).

ХАЛ-Б (НЕ ВЫ): СНЯЛ ДЕНЬГИ В БАНКЕ, ДАЛ ИХ МОЙРЕ-Б (МНЕ).





— Но, как видите, — сказала она, продолжая писать, — должна быть еще пара…






ХАЛ-В: ЗАПЛАТИЛ ТРЕТЬ АВАНСОМ. ОТДАЛ КОЛЬЦО МОЙРЕ-В (?)

ТАКЖЕ ВЫПИСАЛ ЧЕК НА ИМЯ (МОЙРЫ-В?) (МОЙРЫ-Г?)





Она вычеркнула последнюю строку, начала писать «ХАЛ-Г», но тут же скомкала салфетку, отшвырнула ее и в отчаянии принялась грызть костяшки пальцев. Выждав немного, Хал предложил:

— Давайте вернемся и еще разок потолкуем с тем продавцом. Может, он внесет ясность в это дело?

Она кивнула, допила кофе и встала.

— Нет, минутку.

Рядом с кассой висел телефонный аппарат. Мойра положила на стойку прикованную цепочкой телефонную книгу и принялась листать страницы. Джорберг подошел к ней.

— Есть, — воскликнула она и ткнула пальцем в строку. — Мэдисон, М. Адрес мой, номер мой.

— Дайте взглянуть. — Хал перелистал страницы с «М» на «Д», провел пальцем по колонкам. — Да, вот и мой адрес.

— Что ж, — нервно усмехнулась Мойра, — может, позвоним самим себе и посмотрим, что из этого выйдет?

«А я не уверен, что осмелюсь», — подумал Джорберг. Однако собственные понятия о том, как должен вести себя мужчина, подсказывали ему обратное. Он выудил из кармана монету, бросил ее в щель и набрал знакомый номер.

Занято.

— Что ж, кто-то у меня точно живет, — объявил он, вешая трубку. Из автомата вывалилась неиспользованная монета.

— Ну-ка, дайте посмотреть! — воскликнула Мойра.

— Да что там смотреть? Обычный четвертак с Никсоном.

— С Никсоном!.. — Она решительно взяла его за рукав и отвела за столик. — Так. Садитесь, закажите мне еще кофе и расскажите, что отчебучил проныра Дик, раз удостоился чести попасть на американские монеты.

— Да это всем… Ладно. Ричард Никсон избирался президентом на два срока. Между первым и вторым сроками он раскрыл, по его словам, заговор, направляемый Фиделем Кастро, и разгромил его. Кастро вы знаете? — Она кивнула. — Национальный комитет демократической партии был распущен, его председатель угодил в тюрьму, но присяжные оправдали Макговерна. — Этого имени Мойра не знала. — Лично я полагаю, что заговор был фальшивый, но публика на него купилась, и Никсон стал героем. А потом и жертвой. В конце его второго срока китайцы с Тайваня напали на материковый Китай. Те, разумеется, не смогли дать им достойного отпора, и Штаты пришли им на помощь. Президент Никсон полетел инспектировать линию фронта, и зенитная ракета сбила «борт номер один». Флот спас войска в Данкиркской операции, новый президент принял на себя вину за военные неудачи, а Конгресс поместил профиль Никсона на четвертаки.

— А у нас все было иначе.

— В каком смысле?

Она вытащила из сумочки четвертак:

— Смотрите сами. Роберт Ф. Кеннеди. Избран президентом в 1968, переизбран в 1972. Насколько мне известно, Ричард Никсон никогда не был президентом. Джон Кеннеди победил его в 60-е годы, а восемь лет спустя это сделал Бобби. Джон был убит в Далласе, а Роберт в Пекине. Китайцы свалили вину за это на «банду четырех».

Теперь настала очередь Хала сделать непонимающее лицо. Он никогда не слышал о «банде четырех».

— Похоже, наша следующая остановка будет в библиотеке.

— Пока нет, — возразила Мойра, выбивая трубку. — Попробуем позвонить еще разок.

Хал попробовал. На сей раз телефон отверг его четвертак с Никсоном. Они попробовали монету с Кеннеди. Она застряла.

— Черт, — ругнулся Джорберг. — Пойдем отсюда.

Они расплатились за кофе; женщина настояла, чтобы каждый платил за себя. Продавец без комментариев принял его доллар с Джорджем Вашингтоном и ее десятку с Александром Гамильтоном. Мойра с любопытством рассмотрела сдачу:

— Ну-ка, ну-ка… Линкольн на одноцентовой, порядок. Рузвельт на десятицентовой…

— Но это не тот Рузвельт! Никсон заменил его на Тедди.

— …и Джон Кеннеди на полудолларе. Все совпадает.

— А вот и нет. Конгресс заменил и его — на Дугласа Макартура. Еще одно побочное следствие Китайской войны.

Ее лицо расслабилось в легкой улыбке:

— Получается, что если идея альтернативных миров верна, то это моя вселенная, а не ваша.

— Нет. — Он перевернул полученный вместе со сдачей четвертак. Монета была датирована 1981 годом и имела традиционный профиль Вашингтона.

Мойра выбрала еще одну монету из кучки перед Халом:

— Гм-м… посмотрите на эту. Имени нет, но очень похоже на Сьюзен Б. Энтони, а таких в моем мире не чеканили. У меня нет с собой долларовых монет, но наши очень крупные и с профилем Мартина Лютера Кинга.

В конце концов, осознав, что они запутались. Мойра предложила съездить и проверить, кто занимает телефон в его квартире.

— Хорошо, — согласился Хал. — Но по дороге заглянем в ювелирный магазин.

По вечернему морозцу они зашагали к «Голубому бриллианту». На сей раз женщина не стала возражать, когда спутник взял ее под руку.

Дверь открылась, звякнул колокольчик. Продавец поднял голову:

— Уже вернулись?

— Послушайте, — начал Хал, — вспомните хорошенько, не приходил ли к вам недавно некто, купивший такое кольцо за наличные? И заплатил полную стоимость, а среди прочих денег у него была пачка двухдолларовых банкнот?

— Нет, сэр. Такое бы я запомнил.

— А как насчет меня? — поинтересовалась Мойра.

— Нет. Уж вас бы я точно запомнил. — Коротышка с восхищением взглянул на Мойру. Затем, вновь напустив на лицо деловое выражение, порылся в ящичке с квитанциями и отыскал чек. — Насколько мне помнится, дама, заплатившая мне этим чеком, совсем не походила на вас, м'с. Волосы темнее ваших, к тому же, если позволите, та была весьма эмоциональна.

— А это не она? — Хал шлепнул на прилавок раскрытый бумажник с фотографией, которую еще не удосужился выбросить.

Продавец внимательно рассмотрел фотографию:

— Нет, сэр. Не она.

— Можно от вас позвонить? — попросила Мойра. — Когда Хал потянулся к трубке, она покачала головой и взяла ее сама. — У меня идея.

Она набрала номер, подождала… и удивленно приподняла брови, но тут же оправилась и заговорила весьма деловито.

— Это квартира Джорберга? Вам звонят из «Голубого бриллианта». Извините за беспокойство, но вы покупали у нас недавно обручальное кольцо с бриллиантами? И вы помните условия покупки? О, да… я поговорю с ним. — Еще минуту она слушала. — Большое спасибо, извините, что потревожила вас, — сказала она наконец и плавно положила трубку. Однако… — Долгая пауза. — Однако!

— Ну, что? — спросил Хал.

Проигнорировав его. Мойра повернулась к продавцу:

— А вы продавали обручальное кольцо мистеру Джорбергу?

— Да, продавал. На таких же условиях. В рассрочку, первый взнос одна треть.

«Так какого черта ты не сказал этого раньше?!» — мысленно взъярился Хал.

Изумленная Мойра взглянула на Хала:

— Мне ответила женщина. Когда я задала вопрос, она сказала: «Подождите минутку, я позову мужа». Потом трубку взял мужчина и сказал: «Это Харольд Йорберг». Нет, то был не мой блондин, и готова поставить свой последний четвертак с Кеннеди, что и женщина была не твоей леди Макбет. Похоже, в этой вселенной Хал Джорберг, вернее, Йорберг, и Мойра Мэдисон поженились.

— Что и требовалось доказать, — сказал Хал.

— Теперь проверим другую Мойру. Звоните вы.

«Почему я?» — мысленно возразил Хал, но все же поднял трубку и набрал номер. Ему показалось, что он узнает сигнал аппарата в квартире (его?) Мойры, Гудок следовал за гудком.

— Никто не отвечает, — зачем-то пояснил он.

Кажется, любопытство разобрало и доселе невозмутимого продавца:

— Извините. Можно спросить, что у вас за проблема?

— Обознались, — раздраженно буркнул Хал. — Ладно, Мойра, поехали к тебе. — Она поморщилась, но потом все же повернулась к выходу. Продавец проводил их до двери:

— До свидания, и… удачи вам.

Хал все еще пытался взять ситуацию в свои руки:

— Моя машина или твоя?

— Кажется, выбора у нас не осталось, — выдохнула Мойра. Хал проследил за ее взглядом. «Крайслер» и «рено» стояли на прежних местах. Его «мустанг» исчез.

— Проклятые воришки! Пойду звонить в полицию.

— По-моему, ты ошибаешься, — покачала головой Мойра. — Сам посуди… Леди Макбет вернула тебе кольцо. Ты приехал сюда, а по дороге ухитрился попасть в другую вселенную. А твоя машина, пока ты здесь расхаживал, каким-то образом перенеслась в родной мир.

Порыв ледяного ветра швырнул через кирпичную стену обрывок газеты. Хал шагнул к машине Мойры.

— Нет, все равно не получается. Поскольку на Риджуэй-драйв 1172 сейчас обитает счастливая парочка, никто из нас двоих не принадлежит этому миру. Но почему тогда эта рухлядь, — он шлепнул старый «крайслер» по отполированному капоту, — все еще на месте?

— Это не рухлядь. У нее хороший двигатель, и я сама его обслуживаю, — оскорбилась Мойра. Она открыла дверцу и изящным движением скользнула внутрь. — У нас осталась еще одна ниточка. Так давай попробуем ее распутать.

Хал стоял со стороны водителя, ожидая, когда она подвинется. Мойра не пожелала понять намек.

— Пустишь меня за руль? — спросил он наконец.

— Нет, черт побери! Обойди машину и садись.

Мысленно спустив флаг. Хал подчинился. Мойра плавно вывела со стоянки старого монстра и с непринужденной легкостью вклинилась в поток машин на шоссе. Когда они остановились у светофора. Хал нарушил молчание:

— Слушай, мне только что пришло в голову. А откуда ты знаешь, что этот Йорберг женился именно на Мойре Мэдисон? Мало ли какая женщина могла тебе ответить?

— Нет, — покачала головой Мойра. — Он женился на ней. Я это знаю.

— Женская интуиция? — усмехнулся Хал.

— Болван! — огрызнулась Мойра, давя на педаль газа, когда сменился свет. От резкого разгона у Хала перехватило дух.

— Гм… Но все же это могла быть другая женщина.

— Я слышала, — нехотя пояснила Мойра, искоса бросая на него презрительный взгляд, — как он спросил: «Кто это, Мойра?»

— Понятно…

Они молчали, пересекая центр и направляясь к старым жилым районам, построенным еще во времена троллейбусов. В отличие от прочих мест, которым застройщики дают пышные названия, Элм-стрит была действительно обсажена вязами. Квартира Мойры располагалась на верхнем этаже уродливого на вид, но вполне комфортабельного блочного дома. Посыпанная гравием дорожка вела к гаражу на две машины. Мойра вышла и подняла откидную дверь.

Открывшееся зрелище заставило ее мысленно выругаться. Гараж был забит хламом. Печки, кресла-качалки, холодильники, кухонные стулья, алюминиевая лодка с веслами, картины в обколотых рамах из позолоченного гипса, коврики, лыжи, мешки с картошкой…

— Так… — произнесла наконец Мойра. — А вот это точно не мой дом 224B по Элм-стрит. Когда я сюда переехала, гараж тоже был забит, но хозяйка расчистила эту половину, чтобы я могла ставить машину.

— Может, поговорим с твоей хозяйкой? — предложил Хал.

— Не стоит, — ответила Мойра и повела его вокруг дома, к лестнице черного хода. Когда они поднялись на второй этаж. Хал собрался постучать, но Мойра удержала его. Ключ, который она достала из сумочки, подошел к замку. Мойра бесшумно открыла дверь, и они вошли.

Кухня выглядела приличнее, чем дом: современная, функциональная и безукоризненно чистая. Мойра проверила один из шкафчиков.

— Что ж, во всяком случае, эта Мойра Мэдисон предпочитает те же продукты, что и я, — заметила она и открыла дверь кладовки. На полках в два ряда стояли стеклянные банки. — Ага! Хозяйка вечно задаривала меня своими домашними консервами: томатами, яблочным соусом, свеклой. Терпеть не могу консервированные томаты.

Хал прошел следом за ней в небольшую столовую, где стоял стол с четырьмя стульями. Мойра постучала по хрустальному стеклу симпатичного шкафчика для посуды:

— Хм. Ее вкусы подороже моих. Я себе такой посуды не позволяла. — Они прошли в холл, окна которого выходили на фасад. — Если это моя квартира, — сказала Мойра, — то спальня должна быть здесь.

Они переступили порог соседней комнаты и застыли.

А Хал еще думал, что Мойра не из тех женщин, которые вопят.

Тело лежало, наполовину свесившись с кровати и упираясь в пол головой и плечами. Рядом с тумбочкой валялась разбитая лампа. Длинные вьющиеся иссиня-черные волосы склеились от крови.

Темнее, чем у вас, сказал продавец…

На среднем пальце левой руки поблескивало красивое обручальное кольцо с семью бриллиантами.

Хал быстро обошел кровать и потянулся к трубке телефона, но его остановил резкий возглас Мойры:

— Что ты собираешься делать?

— Звонить в полицию, конечно!

— Прекрати! Вечно тебя тянет звонить в полицию. Положи трубку, сотри свои отпечатки и ступай на кухню.

— Но почему… — начал было он, плетясь следом, как мальчишка.

— Заткнись!

Когда они оказались на кухне, Мойра отыскала в выдвижном ящичке лист оберточной бумаги, уселась за стол и начала набрасывать какую-то схему, сосредоточенно хмуря брови.

— Пока я разбираюсь, можешь сварить кофе. Кофеварка там, возле плиты. Просто воткни ее в розетку.

Хал молча выставил на стол сливки, сахар, чашки и блюдца, потом уселся рядом с ней. Мысли в его голове вертелись, словно огненное колесо во время фейерверка на День независимости. Мойра оторвалась от листка бумаги и взглянула на его унылую физиономию.

— Пожалуй, я была с тобой несколько грубовата, — негромко призналась она и быстро чмокнула его в щеку. Потом постучала по столу тупым концом карандаша. — Смотри. Мне кажется, это должно выглядеть так.

Она разделила лист на три колонки, обозначенные «Никсон», «Кеннеди» и «Сьюзен Б. Энтони». Колонки соединялись стрелками.

— Взгляни, — начала она, — вот это ты — Хал-1. В своем мире ты купил кольцо за наличные и подарил его Мойре, которую тоже назовем «первой».

— Можешь и дальше называть ее «леди Макбет», — пробормотал Хал.

— Мойра-1, - продолжила она, не обратив внимания на его слова, — вернула тебе кольцо, и ты помчался в «Голубой бриллиант», чтобы вернуть деньги. А по дороге каким-то образом перебрался сюда, в третью колонку.

— Допустим…

— Белокурую бестию мы назовем Хал-2. Он дал мне деньги, так что назовем меня Мойра-2. Я купила кольцо. Потом мы поссорились, и я поехала в «Голубой бриллиант», чтобы возместить хотя бы часть денег, и тоже угодила в третью колонку.

Она сделала паузу. Хал промолчал.

— Хорошо. В мире третьей колонки живут Хал-3 и Мойра-3. Он купил кольцо в рассрочку, и на этой шаткой финансовой основе они поженились. А поскольку третья колонка соответствует этому миру, то запись о покупке имеется в «Голубом бриллианте».

— Правильно.

— Но вот тут-то и начинается чертовщина. Больше не должно быть никаких Халов и Мойр. В тех трех мирах, которые мы пока обнаружили, для четвертой Мойры и четвертого Хала попросту нет места. Три вселенные, три Мойры, три Хала… да, я приняла твое фантастическое объяснение, как единственное разумное — на настоящий момент. Но если нет четвертой пары, то откуда взялся второй чек в «Голубом бриллианте» и… — спокойный голос Мойры дрогнул, — …и та несчастная девушка в спальне?

— И, следовательно, ее тоже зовут Мойра. У нее на пальце такое же кольцо с бриллиантами.

— Да. Господи, верно, — печально произнесла Мойра.

— А вдруг есть и четвертая вселенная, родной дом Мойры-4 и Хала-4?

— Сомневаюсь. Иначе те два чека не оказались бы в одной вселенной и в том же самом ювелирном магазине. Помнишь, ведь у продавца не было чеков после твоей или моей покупки за наличные, значит, эти чеки остались у нас дома — в Никсонленде и Кеннедиленде.

Хала ее объяснение не удовлетворило:

— Нет, слишком много неясностей. Кто ее убил? Возможно, Хал-4. А может, и не он. Она — и ты — выбрала для жилья не очень-то благополучный район, и ее мог убить обычный вор.

— Обычный вор не оставил бы на пальце кольцо. Нет, тут что-то не стыкуется. Если честно, то страшно.

— Тебе?! — Вопрос прозвучал как комплимент, и она приняла его, слабо улыбнувшись.

— Нет, то был не вор, — повторила она. — Но и не Хал-4.

— Кто же тогда?

— Вот это меня и пугает. Нарушается принцип достаточности. ТРИ мира и ЧЕТЫРЕ Мойры. Ты в детстве играл в игру под названием «Поездка в Иерусалим»?

— Мы ее называли «Музыкальные стулья».

— Ясно, значит, ты не ходил в баптистскую воскресную школу. Ну помнишь: убирают один стул, музыка останавливается, и все бегут занимать места. Тот, кому не хватает стула, выбывает из игры.

— Боже милостивый!

— Вот именно. Боже милостивый. Кто-то старается подвести баланс в бухгалтерских книгах Вселенной, и это ему почти удалось.

— Прекрасно сказано, м'с Мэдисон.

Знакомая невозмутимость голоса наполнила их ужасом. Они резко обернулись к двери в холл. В проеме, все в том же неброском сером костюмчике, стоял продавец из ювелирного магазина. Одну руку он держал во внутреннем кармане пиджака.

— Я задолжал вам объяснение, — продолжил он едва ли не виноватым тоном. — Есть математическое понятие, известное как «теорема Геделя»…

— А-а! — воскликнула Мойра, словно нашла разгадку. Халу, однако, понятнее не стало, и он даже в столь напряженный момент не удержался от удивленного вопроса, адресованного себе: «Неужели эта женщина ко всему прочему еще и закончила математический факультет?»

— К сожалению, у нас нет доски, — сказал продавец профессорским тоном. — Есть несколько нематематических способов выразить великое озарение Геделя, но все они не очень наглядны. Одна из подобных формулировок гласит: невозможно создать логическую систему, полностью объясняющую себя. Всегда найдутся феномены, которые она не объясняет.

Если бы мы имели дело лишь с одной Вселенной, это уже породило бы достаточно трудностей. Когда же речь заходит о двух или более вселенных, то взаимодействие этих остаточных феноменов угрожает структуре самой РЕАЛЬНОСТИ…

Хал попробовал приблизиться, но рука гостя, спрятанная в кармане пиджака, предупреждающе шевельнулась. Продавец плавно и вежливо продолжил:

— Позвольте объяснить это следующим образом. Взаимодействие между вселенными номер один, два и три напоминает то, что существует в музыке между доминантным тоном и гармониками. Любое нарушение этого взаимодействия, например, появление четырех Харольдов Джорбергов или четырех Мойр Мэдисон там, где есть место лишь для трех, приводит к диссонансу. И подобный диссонанс может полностью разрушить «музыку», что ставит под угрозу существование самого Космоса.

Не существует способа предвидеть или предотвратить подобные диссонансы. В соответствии с теоремой Геделя, они возникают как бы сами по себе. Однако если их обнаружить, то можно, образно говоря, «настроить» их вручную.

Его тон стал торжественным:

— Я уже подвел баланс по Мойрам Мэдисон. Настало время ликвидировать избыток Харольдов Джорбергов. М'с Мэдисон, будьте любезны, отодвиньтесь в сторону…

Мойра двинулась — но прямо на него. Она издала громкое «ки-йа»! Продавец вздрогнул, и тут одна из стройных ног взметнулась вверх. Дважды молниеносно мелькнули кулаки.

Продавец осел на пол, и серый костюм сразу оказался ему велик. Джорберг опустился рядом с ним на колени.

— Ты перестаралась, — потрясение пробормотал он. — Теперь он долго не очухается.

— И поделом, — процедила она с окаменевшим лицом. Мойра стояла, прислонившись к стене, и глубоко дышала.

Хал осторожно вытащил руку продавца из кармана пиджака и извлек маленький старинный однозарядный пистолет. Затем похлопал по карманам, вынул бумажник и раскрыл его. Внутри обнаружились обычные водительские права, страховое свидетельство, кредитки… и один листок.

Чек местного банка, выписанный Харольдом Джорбергом на имя Мойры Мэдисон для предъявления в «Голубой бриллиант».

— Взгляни, Мойра.

Пошатываясь, Мойра подошла, опустилась на колени рядом с продавцом и взглянула на листок, почти ничего не соображая. Потом до нее дошел смысл, и ее глаза распахнулись.

Кто-то попытался подделать почерк. Было очевидно, что обе подписи и Хала, и Мойры — сделаны одной рукой.

— Значит, не было никакого Хала-4. Этот психованный коротышка подделал чек для своего магазина.

— Тогда зачем?.. — Хал махнул в сторону спальни.

— Наверняка продавец заманил ее сюда под каким-то предлогом… Потом подстроил загадку с платежами, чтобы мы приехали сюда разбираться, а сам поехал следом за нами. Идея проста — свалить убийство на тебя. Мотив-то очевидный: вы с Мойрой поссорились. Коронер приписал бы тебе самоубийство, а продавец вышел бы сухим из воды. Он все рассчитал, поскольку не собирался выступать в роли мальчика, которому не досталось стула.

Кто-то постучал в кухонную дверь. Они замерли.

— Что там у вас происходит? Кажется, я слышала шум, — раздался из-за двери дрожащий старческий голос.

— Это моя хозяйка, — прошептала Мойра. — Нет, миссис Фостер, все в порядке, — крикнула она. — Я репетировала роль в пьесе.

— А-а. Что ж, если у вас точно все в порядке…

— Да, конечно.

— Не хотите немного смородинового варенья? Я как раз сварила.

— Потом, миссис Фостер, потом.

— Хорошо. — Они услышали шаркающие шаги по скрипучей лестнице.

— Но теперь-то я могу позвонить в полицию? — спросил Хал.

— Некогда, — напряженно оборвала его Мойра. Схватив Хала за руку, она потащила его в холл. — Нам лучше выйти через парадную дверь… — Она внезапно смолкла.

Хал заглянул в дверь спальни.

Постель выглядела так, словно из нее кто-то торопливо выбрался, опрокинув и разбив лампу. Трупа не было, пятен крови тоже. И, разумеется, никакого кольца.

Мойра метнулась в кухню и едва подавила вскрик. Продавца там тоже не оказалось.

— Три Хала, — подвел итог Хал. — Три Мойры. И, поскольку продавец не собирался ни за что платить, три продажи. Баланс подведен.

Где-то со стороны двора внезапно послышался слабый кашляющий звук запускаемого мотора.

— Нет, еще не подведен, — возразила Мойра, быстро пересекая холл, и махнула рукой Халу. — Это не моя машина; наверное, та, на которой он приехал из магазина. — Хал сразу вспомнил «рено» на стоянке. — Давай, шевелись быстрее! Этот псих уматывает!

Однако на полпути между этажами они остановились. Снизу доносился голос хозяйки:

— Алло? Миссис Йорберг? Я только что поднималась в вашу старую квартиру… и там кто-то есть.

Мойра сжала руку Хала.

— Да. Сперва я подумала, что это вы. Голос очень похож. Но у меня возникло подозрение, когда эта женщина не захотела отведать моего варенья. Уж я-то знаю, как вы любите смородину.

Мойра не удержалась от улыбки.

— Во всяком случае, — прошептала она на ухо Халу, — оно получше ее томатов.

Мойра дернула Хала за рукав. Крадучись, они стали спускаться.

— Да, миссис Йорберг. Я им немедленно позвоню. До свидания. — Старуха нажала на рычаг и сразу набрала новый номер: — Алло, это полиция?

Мойра бесшумно открыла дверь на улицу. Элм-стрит оказалась безлюдной. Они помчались по дорожке к ее машине.

Но автомобиля уже не было.

Они присели на корточки в тени гаража.

— Что ж, теперь нам его не поймать, — сказал Хал. — Но ты уверена, что он скрылся не на твоей машине?

Мойра энергично закивала:

— Вспомни, одна вселенная — один покупатель. Может, Мойра, что жила здесь, продала машину, когда вышла замуж, а может, они с Халом забрали ее к себе на Риджуэй. В любом случае, она и сейчас где-то в городе. Зато для моей машины в этом мире места нет… и она вернулась. Как и твоя.

— Тогда почему же мы еще здесь?

— А этого я никак не пойму, — призналась она.

— Может, поймать такси?

— Нет! Только не сейчас, когда миссис Фостер уже вызвала морскую пехоту, а по улицам разъезжает бухгалтер-убийца. Мы пойдем пешком.

— Куда?

— В единственное место, где сходятся все три мира. Придется вернуться в этот замызганный ювелирный магазинчик.

Хал нащупал рукоятку смешного пистолетика, взятого у продавца. Хотя он почти не отличался от того оружия, из которого Бут застрелил Линкольна, пистолет его не очень-то подбодрил.

— А этот продавец… — пробормотал Хал. — Думаешь, он и есть тот самый Хал-4?

— Ни в коем случае. Не могу вообразить любого Харольда Джорберга, совершающего убийство. Даже белокурого бестию… и уж тем более не тебя.

— Ну, спасибо.

— Неужели ты не понял. Хал, что была Мойра-4, но не было Хала-4. Вот в чем заключалась аномалия Геделя. Космос вполне может разбросать четыре пары по четырем альтернативным мирам, по одиночке или вместе. При этом причинно-следственные связи почти не нарушатся, а закон сохранения массы и энергии соблюдается. Но «лишняя» Мойра — это один из «диких» феноменов. Потому что у каждой Мойры должен быть свой Хал. — Она смолкла, исподлобья взглянув на спутника. Они двинулись по переулку.

Они бродили, болтали, дважды заходили выпить кофе — старательно расплачиваясь монетами этого мира, чтобы не создавать парадокс. Рассказывали друг другу о мире двух президентов Кеннеди и о мире Китайской Войны. Рассказывали и о себе — кто что любит, кого что волнует и пугает… и как-то незаметно стало темно и очень холодно.

Наконец они подошли к треугольному островку между двумя сходящимися улицами, где впервые встретились днем. Вывеска над магазином не светилась, стоянка рядом была пуста.

— Значит, он все-таки сюда не вернулся, — заметил Хал, довольный тем, что выиграл очко у Мойры. Она скользнула мимо него — совсем как при первой встрече — и толкнула дверь. Та легко открылась.

— Слыханное ли дело — оставлять ювелирный магазин незапертым на ночь? — вслух удивился Хал. Тут он заметил и кое-что другое: неоновая вывеска над магазином не была погашена — ее просто не было.

Рука Мойры нашарила выключатель. Замерцали трубки под потолком. Магазин оказался пуст; в застекленных витринах — ничего. Хал промчался за прилавок и распахнул дверь в подсобное помещение.

Над ними выгнулась жестяная крыша сборного домика, голая и некрашеная. На цементном полу, усыпанном осколками стекла, валялись драные картонные ящики.

— Наша птичка улетела, — констатировал Хал. Его голос гулко прозвучал в пустом помещении.

— Нет, не улетела. Кончилась. Он сам себе вырыл яму, попытавшись мухлевать со вселенной. И исчез, словно никогда не существовал. Готова поспорить, что «Голубой бриллиант» сейчас даже не значится в телефонном справочнике.

— Выходит, есть в Космосе справедливость!

— Справедливость? Расскажи о ней Мойре-4.

«Как бы то ни было, — подумал Хал, когда они выходили, — Мойра-4 и Хал-4 из этого мира не получат назойливых писем с напоминанием о купленных в рассрочку кольцах».

Мойра подошла к низкой кирпичной стенке, подобрала обрывок газеты и машинально его разгладила. Ее глаза широко распахнулись:

— Хал, посмотри!

Сердце Хала встрепенулось, когда он прочел заголовок:






ЗАПЛАНИРОВАНА СОВМЕСТНАЯ АМЕРИКАНО-ФРАНЦУЗСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ НА МАРС





— Что ж, в моей вселенной такое никогда бы не случилось, — сказал он наконец. — Франция разорвала с нами отношения из-за Китайской Войны.

— Зато в моей все было иначе. Французы восхищались братьями Кеннеди, а Джеки после смерти Бобби несколько лет работала послом в Париже. Ты разве не видишь. Хал? Здесь — прямо здесь, где мы оставили днем наши машины, — расположена точка пересечения вселенных.

— Значит, мы можем вернуться.

— Да. — Ее лицо нахмурилось. — Мы можем вернуться… домой. И сценарий предписывает сделать именно это. Если я выйду тем же путем, по которому пришла сюда, — она показала на боковую улочку, — а ты перебежишь дорогу и пойдешь обратно по своим следам, все станет таким же, как прежде.

— Да, — с горечью проговорил Хал. — Я отнесу кольцо леди Макбет, ты наденешь свое и помиришься с белокурой бестией, и все заживут счастливо до конца своих дней. Просто чудесно! Что и требовалось доказать.

— Но мы не можем так поступить, — еле слышно выдохнула она.

— Почему?

— Из-за денег! Это единственный парадокс, который тот мерзкий коротышка не сумел уладить. В двух банках двух различных вселенных имеется запись о том, что нам выплачены одинаковые суммы — а мы с тобой помним, что потратили их. — Она подняла сильные руки и медленно положила ладони ему на плечи. — У каждого из нас навсегда остались в голове воспоминания о собственном мире — а лично я на иное и не согласилась бы. — И тут, к его величайшему удивлению и восторгу, Мойра его поцеловала — очень нежно.

— Как же мы решим? — спросил Хал, когда они прервались перевести дух. — Идем туда, в мой мир? Или в твой? Или останемся здесь?

— Оставим этот мир молодоженам. К тому же здешняя миссис Фостер действует мне на нервы.

Где-то в отдалении взвыла полицейская сирена, напомнив, что в этом мире их разыскивают блюстители закона.

— Тогда как насчет твоего мира? С удовольствием пожил бы на Земле, где собираются лететь на Марс.

— В моем мире тоже есть проблемы, Хал. Через несколько лет моя Америка, скорее всего, станет династической монархией. А твоя Америка — лицемерное полицейское государство. Давай… — она подвела его к кирпичному барьерчику, — давай отправимся сюда!

Взявшись за руки, они с разбегу перепрыгнули низкую стеночку. Хал поддал ногой пустую банку из-под колы, и она загромыхала по тротуару. Еще три широких шага по сухой желтой траве, и они очутились в вершине угла. Следующий шаг перенес их в новый мир.


notes



Примечания





1


Двухдолларовые купюры выпускалась однократно ограниченным тиражом. В основном разошлись по коллекциям и широкого хождения не имеют. — прим. ред.